| |
26 января 2007
 В конце 2006 года на экраны вышел фильм Павла Лунгина «Остров». О таких лентах принято говорить: «фильм, которого не ждали». Можно добавить: не ждали уже никогда. Даже при том, что наш кинематограф начал потихоньку выползать из кризиса, что снят и получил международное признание фильм «Возвращение», возвращающий и нас к размышлению о человеческой душе, а не о количестве спецэффектов. Не ждали потому, что сегодня в российском кино просто не существует языка, на котором можно было бы говорить о том, что всегда составляло основу самосознания русского человека, — о его вере. «Остров» — это первые слова на таком языке. Наверное, во многом это обусловило успех фильма и породило споры о нем.
Сценарист
Автор сценария Дмитрий Соболев молод, а идея пришла к нему в голову, когда он был еще студентом младших курсов. Собственно, это его дипломная работа. На тот момент он не был воцерковлен, как не считает себя по-настоящему воцерковленным и теперь, потому что, на его взгляд, настоящая вера для воцерковленного человека, серьезно к этому относящегося, — это каждодневная работа, и в мегаполисах это практически подвиг. В одном из интервью Дмитрий рассказывал, что испытывал интерес к религии, к Православию, и ему хотелось просто сделать фильм «про монахов». Но каким образом делать, было совершенно непонятно. И вот один из знакомых поведал ему реальную историю о человеке, потерявшем во время войны память и оказавшемся в монастыре. И однажды к нему на исповедь пришел фронтовой товарищ, который его узнал и сообщил, что у него есть семья, дети… Эта история могла стала основой хорошего киношного сюжета, но необходимо было пройти путь, чтобы обрести то, что отличает именно этот сюжет от сотни подобных. Дмитрий, далекий от мира монастырей, стал читать святоотеческую литературу, старцев. И постепенно выстроилась схема: искушение, искупление, прощение. Вечная тема покаяния, которая вывела русскую литературу на первое место в мире, но оказалась как-то разом вычеркнутой из искусства последних двадцати лет.
Сюжет «Острова» легко пересказать. Во время войны два моряка попадают в плен, фашисты предлагают одному из них сохранить свою жизнь ценой жизни друга. Тот, не желая ни своей смерти, ни смерти товарища, все же стреляет, почти случайно, и даже попадает. Но фашисты коварны, они оставляют взрывное устройство, которое срабатывает аккурат в момент, когда герой торжествует, что выжил. Однако взрыв не убивает героя, его подбирают монахи… После чего действие переносится на 30 лет вперед. Мы видим нашего героя, принявшего постриг. Более того, он, виновник гибели друга, почему-то наделен особой прозорливостью и даром исцелять. Но дар он воспринимает с недоумением, с чувством собственного недостоинства. Смысл жизни для него — покаяние. Это и тачка с углем, к которой он сам себя приговорил, отказываясь от удобств кельи, и постоянно творимая молитва. Да и дар — это лишь еще один способ покаяния: помочь и тем искупить, избыть хоть частицу вины. И прощение придет. Отец Анатолий исцелит бесноватую и тем окончательно искупит свою вину, потому что бесноватая окажется дочерью вовсе не убитого, а лишь раненого товарища.
Нам не показывают путь преображения героя. Мы видим лишь конечный результат: из Савла в Павла. Фильм о другом, и он не совпадает с установками современного культурного сознания, выросшего на Толстом, Булгакове и Толкиене, но совершенно не знакомого с традицией православного юродства, с огромным пластом житийной литературы, которые послужили источником для ряда эпизодов фильма.
По существу, Дмитрий Соболев взялся за немыслимую задачу: не просто самому вернуться в лоно традиции, но и научить языку этой традиции такое новое искусство, как кино. Ведь в ХХ веке российское кино было советским, и даже романы Достоевского экранизировало в духе драм Островского, прочтенного Добролюбовым… Разумеется, это не по силам одному человеку. Но дай Бог сил и крепости тому, кто сделал первые шаги на этом пути. Остальным будет легче.
Режиссер
В отличие от Дмитрия Соболева, Павел Лунгин — зрелый мастер, хотя себя и называет «молодым режиссером» (Лунгин начал снимать в 40 лет). После «Такси-блюза» за ним закрепилось звание «культового режиссера» — словосочетание, невозможное для христианского сознания, которому чуждо любое кумиротворение. Впрочем, это звание присвоила режиссеру «тусовка», артистическая среда, живущая по своим суетным законам, для него же самого всегда самым важным было показать в каждом своем фильме, как просыпается душа в человеке. Если внимательно пересмотреть фильмы Лунгина, вдруг оказывается, что в них почти нет отрицательных персонажей. Есть сбившиеся с пути, слабые, отчаявшиеся. Но каждый может в решающий момент — через страх и стыд — сделать единственный выбор, который оказывается спасительным. Вот такие сценарии выискивает для себя режиссер.
И в «Острове» мы видим людей, которые слабы и грешны, но превозмогают грех и слабость. И мы верим, что героиня Нины Усатовой продаст своего хряка и все хозяйство и, преодолев бюрократические и идеологические препоны (действие происходит в 1970-х), уедет во Францию к мужу, с которым жила лишь полгода и любит всю жизнь. Что другая героиня, почти девочка, родит свое «незаконное» дитя, и сын станет ей опорой и утешением. Что не просто выздоровеет Ванечка, а и его мама научится уповать на Бога и любовь к сыну ставить прежде любви к работе. И это не лукавое утешение горьковского Луки, не толстовское богоискательство, а онтологическая реальность. Как сказал сам режиссер на радио «Радонеж», «я хотел показать мир, наполненный чувством Бога, а не богоискательства. Я просто хотел создать некоторый мир, в котором Бог — это главное. Поэтому мы на севере это снимали, там все — и небо, и вода, и эти серые бревна — все пропитано особым ощущением первозданности, присутствия в мире нездешней силы. Хотелось передать людям, что они не пылинки, не элементарные частицы в хаосе бытия. Что есть Бог, есть любовь, что нас любят, но тоже ждут любви, а ее нет без покаяния, без чувства стыда за содеянное, без искупления».
Особо стоит остановить внимание на трех главных героях — отце Анатолии, отце Филарете и отце Иове. Те, кто увидел противопоставление в этих героях «старца» и «официальной церкви», не заметили главного: они объединены в Боге, в служении Ему — каждый по-своему. Для режиссера это три пути к Богу, три способа веры: мучительная, беспощадная к себе (и, добавим, к другим), истово покаянная вера у отца Анатолия, героя Петра Мамонова; у настоятеля Филарета (актер Виктор Сухоруков) она детская, в абсолютном доверии, в радости, это взгляд художника, не случайно у него в келье живет курочка — при помощи куриных яиц он делает краски для иконописания; а у героя Дмитрия Дюжева, отца Иова, свой путь, он ведет монастырское хозяйство. Сегодня мы видим необходимость и этого пути: иначе кому возрождать церкви, реставрировать их? Бог есть любовь. И не только отец Иов примиряется в братской любви с отцом Анатолием, но и отец Анатолий вдруг прозревает внутри отца Иова эту самую любовь и просит прощения за те мелкие неприятности, которыми постоянно ему досаждал.
Режиссер невероятно рисковал, взявшись за фильм о православном монастыре как раз в то время, когда в интеллигентской среде хорошим тоном считается разделять веру и Церковь, критиковать Православие за «ортодоксальность» и грудью не пускать в школу «основы православной культуры». Думается, он не избежал страхов быть непринятым в первую очередь в той самой среде, которая творила из него «священную корову», и это также сказалось на языке фильма, почти нарочито избегающим деталей христианской жизни. Вплоть до того, что отец Анатолий умирает без соборования и причащения (во всяком случае, в фильме нет даже намека, такая знаковая лакуна), что для подобного героя невозможно. Впрочем, умудрился же в свое время Л. Парфенов в фильме о Пушкине привести массу подробностей о смерти поэта, но напрочь забыть о том, что Пушкин перед смертью приглашал священника дважды… И все-таки «Остров» заставляет верить режиссеру, который сказал: «Для меня эта работа была как прыжок в холодную воду. Акт внутренней решимости на грани отчаяния, и я абсолютно сознавал, что иду перпендикулярно общему движению и потоку, без, так сказать, дорожных знаков и разметки. Но было непреодолимое желание, даже потребность высказать свое понимание сути православия…».
Актер
Впрочем, Павел Лунгин считает, что если что и удалось, то благодаря помощи Петра Мамонова. Наверное, это так (хотя в фильме прекрасны и остальные актеры, в особенности — неожиданные Сухоруков и Дюжев). Если перебрать фильмографию Лунгина, то мы увидим, что два лучших фильма он снял именно с Мамоновым — «Такси-блюз» и «Остров». Петр Мамонов — не профессиональный актер, и для такой удачи необходимо было абсолютное совпадение человека Мамонова и героя, которого предстоит — не играть, проживать в фильме. Разница между двумя героями отражает путь, пройденный самим Мамоновым. Не секрет, что рок-музыка во многом способствует разрушению личности и даже очень талантливые люди рано или поздно оказываются в бездне. Петра Мамонова, наверное, спасло то, что внутренним двигателем его творчества всегда была любовь и жалость к людям. И Господь дал ему возможность увидеть, что он — в бездне, и из этой бездны — воззвать. Мамонов уехал в деревню и начал новую жизнь — с Богом. Как герой его последнего фильма. И молитва Петра Мамонова звучит не по-актерски, что сразу чувствует и верующий, и неверующий зритель. И еще: трудно представить, кто бы смог сыграть юродство. Шутовство – да, оно и лежит в основании актерской профессии. А вот юродство нужно чувствовать, как нужно видеть в христианстве религию не только со-страдания, но и со-радования, чтобы вместе с Мамоновым и его героем голосить в мажоре: «Господи, помилуй, Господи, прости!»
Но здесь нас подстерегает и неожиданная опасность. Отождествление героя и актера вместе с почти документальным языком в сцене исцеления мальчика заставляет в какой-то момент встрепенуться: Мамонов исцелять не может! И, может быть, было бы целомудренней оставить за кадром робкие шаги Ванечки без костылей, оставив в кадре все остальное: и молитву, и сцену в лодке. Потому что чудо – это тайна человеческой веры, а не закон природы.
Зритель
Фильм прошел первым экраном, его смогли увидеть все желающие. Правда, православная аудитория отвыкла от кино за долгие годы разгула на экране бандитов и упырей. Правда, привычка к пиратской продукции не пропустила в сознание покупателей контрафактных дисков мысль, что они покупают краденое. Правда, с фильма уходили — то ли поклонники «Звуки Му», то ли поклонники «Такси-блюза», не обнаружившие искомого и посчитавшие режиссера и актера чуть ли не предателями — приходилось слышать и такое мнение. Или другое, что православному человеку этот фильм смотреть и вовсе ни к чему. Но вот Патриарх Московский и всея Руси Алексий II так не считает и даже наградил съемочную группу Патриаршими грамотами.
И уже можно точно сказать: большинством фильм принят. В зале плакали — и тетушка в платочке, и молодой человек в камуфляжных штанах, и барышня в мини-юбке. Не сентиментальной влагой, гламурно искрящейся на ресницах, а по-настоящему, взахлеб, потоками, смывающими краску и под ней открывающими живое лицо, живую душу. Душу, так нуждающуюся в покаянии, а потому откликающуюся на этот призыв, несмотря на несовершенство языка, на котором он прозвучал.
Это еще не материк, всего лишь — остров. Но для тонущего в море житейском он — спасение.
Марина ЧЕРКАШИНА
|
|
Лента новостей 
Информация о правящем архиерееМитрополит ...
Информация о епархиальном управлении.к информации ...
